Сегодня 70 лет Гусу Хиддинку. Единственному тренеру в истории постсоветской России, которому удалось вывести нашу сборную из группы на чемпионатах мира и Европы. А потом еще и лихо пришибить в четвертьфинале Euro его родную Голландию, выведя сотни тысяч людей на улицы десятков российских городов. Опять же - единственный раз в истории нашей не самой все-таки футбольной страны. И с каждым годом мы все четче осознаем уникальность той ночи….
Но для меня Гус - кто угодно, но только не человек-функция, какое бы большое дело он в июне 2008-го ни сделал. Да, собственно, будь он просто крутым футбольным тренером, ничего в России у него не получилось бы. Как и в Корее, и в Австралии - странах, каждая из которых бесконечно далека друг от друга во всем.
Да и никогда о нем не говорили, как о грандиозном тактике, выигрывающем матчи за письменным столом. Успехам Хиддинка по всему миру способствовало другое - широта его мышления и масштаб личности. Способность, не живя постоянно в стране, погрузиться в нее с головой. При том, что, как мы знаем из Тютчева и из собственной жизни, умом Россию не понять. А Гус - как-то понял….
Вот несколько показательных историй. Его же устами из наших интервью разных лет для «СЭ».
- Когда я приехал сюда и впервые увидел Алекса (Бородюка. - Прим. И. Р.), то он, если честно, был настроен несколько пессимистично. «Нет, Гус, это невозможно, это здесь не сработает», - не раз говорил он. И нередко рассчитывал на… как звучит это русское слово… Авош?
- Что-что?
- Подождите, я записал его в свой ежедневник.
Тут Хиддинк, пролистав несколько страниц ежедневника (привычка вести дневник появилась у него еще в 80-е годы, с начала тренерской карьеры), одну из них показал мне. Там кириллицей было крупно выведено - «АВОСЬ»!
Признаюсь, на несколько секунд я потерял дар речи. А Гус принялся объяснять своей подруге Элизабет, периодически присоединявшейся к нашей беседе, суть этого непереводимого слова:
- Представь себе: идешь ты по взлетной полосе аэродрома и видишь самолет. Он старенький, одно крыло у него висит не совсем под тем углом, что второе. Пилот слегка пьян, при взлете все трясется и гудит, как будто самолету сто лет. Тут-то пассажиры с тяжелым вздохом и говорят: «Авось долетим».
Я спросил Хиддинка:
- А зачем вам записывать такие слова?
- Я должен знать их. Это важно для меня, потому что любая традиция, любое словечко страны, где ты оказался, могут сыграть какую-то роль в твоей работе. Потому что такие слова кое-что говорят о духе людей.
Игорь Корнеев, участвовавший в части той предновогодней беседы в конце 2008-го в московском отеле Ararat Hyatt, попросил: «Гус, расскажите, как вы игроков сборной Кореи от армии освободили!».
- Все граждане Кореи, включая футболистов, должны пройти, кажется, трехлетнюю службу в армии, - тут же начал Хиддинк. - Никаких исключений нет. Служат игроки на общих основаниях - а значит, ломаются их футбольные карьеры. В 20 лет провести три года без футбола - катастрофа.
Вскоре после чемпионата мира-2002 в Корее должны были состояться выборы. И после первой же победы над Польшей вокруг сборной стали крутиться политики, которым хотелось попасть в лучи славы. А когда мы обыграли португальцев, начался уже настоящий ажиотаж. Не могу сказать, что это очень помогало команде, но на домашнем чемпионате мира совсем закрыть ее было невозможно. И тогда я решил попробовать обернуть это нам на пользу. Как всей команде, так и каждому игроку.
- Каким образом?
- Когда мы вышли из группы, я обратился к политикам: «Вы хотите принести пользу команде? Тогда предложите высшим руководителям страны: если мы победим Италию, пусть все 23 игрока сборной будут навсегда освобождены от службы в армии!».
Я был почти уверен, что ничего из этой затеи не выйдет. Но за день до матча, прямо во время тренировки, раздался звонок моего мобильника. Вообще-то я во время работы трубку никогда не беру, но тут что-то заставило меня ответить - хоть и с намерением после первых же фраз прекратить разговор. И вот что услышал: «Это секретарь президента страны. Можете сообщить игрокам: если команда обыграет итальянцев, то в армии никто из них служить не будет». Я остановил тренировку и передал футболистам эти слова.
- Как они отреагировали?
- Нужно было видеть их лица! И слышать какой-то дружный стон, который в эту секунду они издали! Все собрались в кружок, обняли друг друга за плечи и о чем-то несколько минут говорили. Я стоял метрах в десяти от игроков. И почувствовал, что ради этой цели они готовы горы свернуть. На следующий день Италия была обыграна.
- Власти выполнили обещание?
- Да.
- Откуда вы знали обо всех этих нюансах с армией?
- Как и перед поездкой в Москву, мы с Элизабет много читали о стране, куда предстояло поехать.
В этот момент в разговор вновь включился Корнеев: «Представляете, еще только приехав в Россию, Гус знал, кто такой Павлик Морозов!».
… Семь лет спустя, Амстердам. Улыбчивый темнокожий водитель Хиддинка прикрыл за мной дверь переднего сиденья тренерского джипа. Пристегиваясь, я зачем-то решил спросить Гуса и его подругу Элизабет, расположившихся сзади: «А знаете, что в ваши годы в России штрафы еще были маленькими и почти никто не пристегивался?».
В ответ Хиддинк хмыкнул:
- Конечно, знаю. Скажу вам больше. Водители не только сами не пристегивались, но и оскорблялись, когда ты, будучи пассажиром, прикасался к ремню! Они возмущались: «Ты что, мне не доверяешь? Думаешь, я водить не умею?!
А потом Гус начал вспоминать о России.
- А Гус Иванович?! - вздохнул-воскликнул он.
- Что - Гус Иванович?
Элизабет: - Месяцев за шесть до того, как мы уехали из России, я обратила внимание, что к нему часто обращаются: «Гус Иванович!» Спросила: «Почему люди тебя так называют?» Он объяснил: «Потому что они по-особому ко мне относятся».
Гус: - Я такого не говорил. Потому что ничего особого во мне нет!
Элизабет: - Ах да, я сама начала наводить справки. В этот момент как раз брала уроки русского и уже знала, что у ваших людей есть два имени - первое свое, второе по отцу. Рассказала суть ситуации и спросила: отчего Гуса так называют? У голландцев же такого нет!
И мне объяснили, что, поскольку к Гусу в России относятся с большим уважением, то дали ему второе, русское, имя. И рассказала это ему. Это замечательно!
Гус: - И по обращению «Гус Иванович» я тоже соскучился….
И мы по вам соскучились, Гус Иванович! С вашим отношением к жизни, любопытством, жаждой приключений и здоровым авантюризмом (недаром каждый Новый год Вы проводите на сафари в Африке) 70 - это как для многих 40.
Вы способны делать с людьми удивительное. Помню, как в начале сентября 2008-го, будучи бесконечно измотанным чемпионатом Европы, пекинской Олимпиадой, написанными в тот год книгами только вернулся из Китая и был тут же отправлен к вам на большое интервью перед началом отборочного цикла ЧМ-2010. Входил в отель с ощущением, что никогда больше не хочу писать ни одной заметки - а выходил полтора часа с чувством, будто только что вернулся из отпуска.
Не знаю, как вам это удается. И почему, когда в марте 2009-го умер основатель «СЭ» Владимир Михайлович Кучмий и мне было очень плохо, я решил рассказать вам об этом. И вы меня поняли, и адресовали изданию и мне лично очень душевные и неформальные слова поддержки. И, когда я услышал их, мне действительно стало полегче….
Сибирского вам здоровья - и чтобы еще много лет были силы навещать друзей по всему миру, от Кореи до России! Там, где благодарные люди не забудут вас никогда.
Игорь РАБИНЕР.